PravoinWeb

По самой "популярной" статье УК РФ - ст. 158 - кража есть "тайное хищение чужого имущества". Здесь каждое слово наполняется содержанием, которое лишь по согласию может быть связано собственно с текстом уголовного закона. Практике известен состав кражи в том виде, в каком он зафиксирован в соответствующем постановлении Пленума Верховного Суда РФ, в комментариях к УК РФ и учебниках. Особенно наглядно это проявляется применительно к понятию "тайное", к окончанию кражи и пр.

Но доктрина как таковая ограничивает себя только чрезвычайно общими давно сформулированными правилами толкования закона. В условиях разнообразия позиций открывается возможность произвольного применения закона. Вполне реально расширить или сузить субъективный критерий тайного характера кражи на практике, обмана при мошенничестве, угрозы при вымогательстве, что нередко происходит на практике, чтобы правомерное деяние превратилось в преступление.

Иными словами, реально принцип законности, как он определен в ст. 3 УК РФ, не действует и заменяется едва ли не обычным правом либо очень плохо проработанным судебным прецедентом, который часто создается даже и не судом.

Этот разрыв наиболее полно реализуется в теории квалификации преступлений. Общепризнанным является определение квалификации преступления как установления и юридического закрепления точного соответствия между признаками совершенного деяния и признаками состава преступления, предусмотренного уголовно-правовой нормой. Но, строго говоря, состав преступления не закреплен никакой уголовно-правовой нормой. Понятия состава преступления в УК РФ нет, возможно, оно и не нужно. Содержание сторон состава деяния наполняется в лучшем случае судебной практикой и взвешенной доктриной <1>.

--------------------------------

<1> Разумеется, связанные с этим трудности в хороших работах незамеченными не остаются. В.Н. Кудрявцев не обходил эту проблему, но решал ее, ссылаясь на статьи Общей части и анализируя систему норм уголовного законодательства в целом, а затем указывал на сложность соотношения понятий состава преступления, диспозиции уголовно-правовой нормы, диспозиций статьи Особенной части и пр. (см.: Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. С. 67).

В итоге по механизму возникновения обычного права, даже не прецедентного, формулируется состав преступления как совокупность или система объективных и субъективных признаков. Картина состава преступления, его описания в текстах, находящихся вне закона, принимается как данность (споры предшествуют этому и также часто не опираются на УК РФ). Затем признаки деяния, которые отбираются также с учетом представлений о составе преступления, сопоставляются с ним. Именно они сопоставляются не с законом, а с составом. Сформулированный нелегитимным путем состав преступления оказывается барьером на пути обращения к тексту уголовного закона.

Частично здесь помогают правила квалификации преступлений. Однако, по господствующему мнению, и они являются продуктом теоретических размышлений или соображений практического характера. При этом правила квалификации сформулированы более или менее удачно в зависимости от квалификации их автора или поддерживающего их юриста.

Но так или иначе квалификация преступлений в ее современном понимании:

а) фактически в значительной степени отражает обычное право или, как это более осторожно называют, сложившуюся следственно-судебную, а в действительности и оперативно-розыскную практику, в сущности, недостаточно обосновывая уголовную и тем более общую противоправность;

б) по существу игнорирует материальную сторону преступления, как ее оставляет без надлежащего внимания и принятое в нашей доктрине и практике игнорирование общественной опасности признака состава преступления;

в) имеет обвинительный уклон, представляя собой лишь частный случай уголовно-правовой оценки деяния; в частности, защита не может заниматься квалификацией преступления по своим задачам, а никакого иного алгоритма для нее не существует.

В этих условиях колебания в практике квалификации, т.е. переводе статики состава преступления в динамику решения, создают неуверенность адресатов уголовного закона.

Разумеется, это не единственные уголовно-правовые факторы риска. Ими могут быть и формулировки самого уголовного закона.