PravoinWeb

Все вышесказанное подводит к мысли, что Интернет обязывает нас переосмыслить с точки зрения теории права способы регулирования отношений в виртуальном пространстве.

Участие в международном обсуждении способов регулирования, анализ письменных докладов и электронных интерактивных обменов, проделанных автором, позволяют сформулировать три достаточно полярные позиции по этой проблеме и уточнить наше мнение по ним.

Первая, представленная меньшинством, состоит в отказе от любого "внешнего" вмешательства в Интернет, которое было бы способно самостоятельно все регулировать (Джон Перри Барлоу, Митчелл Капор). Эта позиция опирается на двойное суждение о том, что киберпространство - это новая территория, качественно отличающаяся от физического пространства; нормативные регуляторы и судьи "реального мира" обречены быть неэффективными в этом "текучем" и неуловимом мире, существующем без формализма документов и без физических границ.

Мы считаем эту позицию довольно устаревшей. Пользователи Интернета - это реальные лица, которые имеют определенное расположение в Сети, местопребывание в реальной жизни и правовой статус. Так, у активных предприятий в Интернете есть свой юридический адрес, инфраструктура, банковские счета. Обмены, коммерческие сделки, правонарушения в этой среде весьма реальны, с ощутимыми последствиями для реальных лиц. И кроме того, последний опыт международного сотрудничества в этой среде показывает, что мы все чаще и чаще способны регулировать интернет-отношения с помощью норм права и обнаруживать правонарушителей. Недавние судебные процессы в странах Европы, в США и России еще раз подтверждают это <1>.

<1> Так, 3 октября 2006 г. в Балаковском городском суде (Саратовская обл.) был оглашен приговор по уголовному делу в отношении трех граждан России: балаковца Ивана Максакова, астраханца Александра Петрова и петербуржца Дениса Степанова. Они обвинялись в совершении компьютерных преступлений в сфере высоких технологий и вымогательстве (более 4 млн. долл.) у нескольких компаний Великобритании и Северной Ирландии с осени 2003 г. до весны 2004 г. К примеру, хакеры требовали накануне спортивных соревнований от владельцев букмекерских контор от 10 тыс. до 20 тыс. долл. США за то, что их сайты не будут подвергнуты атаке во время принятия ставок. Впервые по данной категории дел суд вынес суровый приговор. Он приговорил каждого из обвиняемых к восьми годам лишения свободы в колонии строгого режима и штрафу 100 тыс. руб. Обвиняемые были оправданы только по одному из пунктов обвинения - ст. 165 "Причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием" УК РФ. Государственный обвинитель заявил, что этот процесс является "прецедентом мирового масштаба". Было собрано 11 томов уголовного дела, хакеры обвинялись по 19 статьям УК РФ. (См.: Российские хакеры ответили по-английски // Коммерсанта-Власть. 2006. 9 окт.; http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=711275.)

Вторая позиция сводится к тому, что государства, их учреждения и институты в состоянии не лучшим образом регулировать деятельность в Интернете, потому что они слишком медлительны, мало что делают для технического и коммерческого развития Сети и имеют правомочия только в рамках своих границ. Сторонники этой точки зрения указывают на экономических участников интернет-отношений - на предприятия, практиков, специалистов, заинтересованных в том, чтобы их рентабельность базировалась на доверии потребителей. Именно они должны предлагать, разрабатывать, даже обязывать вводить в сферу Интернета морально-этические кодексы и внедрять идеи саморегулирования, которые закон и юриспруденция могут затем законодательно закрепить (Дэвид Джонсон, Дэвид Пост). Принимая во внимание результативность этого подхода, положения которого в общем-то правильны в таких областях, как реклама или дистанционная купля-продажа, становится ясно, что общественные отношения не ограничатся в этой среде лишь рыночными отношениями. Здесь необходимы иные способы регулирования.