PravoinWeb

Необходимо признать, что проблема правосознания субъектов интернет-отношений в общем-то обозначена в литературе по Интернету и праву. И сводится она в основном к осознанию права как явления, которым пользуются в виртуальной реальности и реальном пространстве провайдеры и пользователи <1>.

<1> См. об этом подробнее, например: Коммерческое (торговое) право / Под ред. Ю.Е. Булатецкого. С. 887 - 890.

Такую постановку этой важной и актуальной проблемы для интернет-права мы приветствуем и считаем, что ее нужно взять на вооружение и развивать не только с точки зрения какого-то одного направления Интернета (оказание информационных услуг, электронная коммерция, борьба с правонарушителями в виртуальном пространстве и др.), но и с общих позиций, прежде всего с позиции теории права и информационного права.

Сравнительный анализ российского и зарубежного законодательства показал, что понятие права и правосознание в сфере Интернета тесно связаны и взаимодействуют, например составляющие интернет-права правила поведения субъектов (участников) интернет-отношений, когда нормы права так или иначе регулируют сознательную деятельность в виртуальном пространстве разработчиков сетей, специалистов, производящих исходную информацию, провайдеров, потребителей данных и др. При этом данные нормы предписывают либо запрещают указанным субъектам совершать определенные операции, сделки, действия, например ст. 8 Типового закона ЮНСИТРАЛ об электронных подписях (2001 г.).

В этом смысле нормы интернет-права реализуются в сетях, в виртуальном пространстве. И эти нормы считаются результативными лишь тогда, когда реализуются в практике работы Интернета и преломляются в сознании субъектов интернет-отношений, осознаются ими. При этом, как показывает проведенный нами в конце 2002 г. опрос 500 потребителей услуг Интернета из Москвы, Санкт-Петербурга и Минска по содержанию Конвенции о киберпреступности, отношение этих субъектов (потребителей) к положениям Конвенции различно <1>. Так, около 5% впервые слышат о Конвенции (из всех опрошенных); она воспринимается ими как должное - это показали 80,6% опрошенных из Москвы и Минска. Конвенция трактуется как правильный документ - это показали 3,3% москвичей и примерно столько же минчан; наоборот, Конвенцию оценили как слабый, неточный документ, требующий переработки, - 6% опрошенных в Санкт-Петербурге. Конвенция рассматривается как чуждый документ - это мнение остальных минчан, которые требуют усиления ответственности за совершение преступлений в Интернете. Большой разброс мнений свидетельствует о различных уровнях правосознания опрошенных потребителей соответствующей информации.

<1> Социологические исследования с участием диссертанта проводились в научно-исследовательской части Российской правовой академии Министерства юстиции РФ с 2002 по 2003 г. Места проведения опроса - Москва, Санкт-Петербург, Минск. Исследуемая совокупность: экономически активные россияне и белорусы старше 18 лет, пользователи сети Интернет. Выборки: 500 респондентов. Вопрос: "Необходимо ли, по Вашему мнению, ратифицировать Конвенцию по борьбе с киберпреступностью?"

Однако, как видно из анализа, так или иначе нормы права (особенно касающиеся электронных сделок) остро воспринимаются сознанием субъектов интернет-отношений, которые связывают с ними свои суждения и оценки о правомерности либо неправомерности тех или иных действий в Интернете, о своих правах и обязанностях как пользователей информации, о том, что является важным в праве, а что - второстепенным, и в конечном счете что есть право и Интернет как явления. Совокупность всех этих воззрений субъектов интернет-отношений (разработчиков, провайдеров, потребителей и др.), т.е. убеждений касательно правомерности и неправомерности поступков людей (и собственных тоже) в Интернете, их прав и обязанностей, а также справедливости или несправедливости тех или иных законов, хартий, конвенций и иных документов, и называется правосознанием в рассматриваемой области.