PravoinWeb

2. Суд, ссылаясь на ст. 21 Конституции РФ и свои прежние позиции, далее указал, что личность в ее взаимоотношениях с государством выступает не как объект государственной деятельности, а как равноправный субъект, который может защищать свои права всеми не запрещенными законом способами (Постановление Конституционного Суда РФ от 3 мая 1995 г. N 4-П по делу о проверке конституционности статей 220.1 и 220.2 УПК РСФСР).

Выраженное в Постановлении Конституционного Суда РФ это положение по существу дезавуирует еще встречающиеся в литературе и на практике подходы к лицу, признанному виновным в совершении преступления, как простому объекту уголовно-правового воздействия.

3. Суд указал, что предписания ч. 2 ст. 54 Конституции РФ, согласно которым никто не может нести ответственность за деяние, не признававшееся в момент его совершения правонарушением, и которые тем самым исключают возможность возложения на граждан ответственности за деяния, общественная опасность которых не могла осознаваться ввиду отсутствия в законе соответствующего правового запрета, создают условия для обеспечения начала определенности уголовного закона в его правовом положении.

Конституционный Суд особо выделил положение, согласно которому исходя из общеправовых принципов гуманизма и соразмерности ответственности реальной общественной опасности совершенного деяния Конституция РФ в той же ч. 2 ст. 54 предписывает, что в случае устранения или смягчения новым законом ответственности за совершенное правонарушение применяется новый закон. Эта конституционная норма в сжатом виде содержится в ст. 10 УК РФ "Обратная сила уголовного закона" и является критерием проверки его конституционности.

В Постановлении проводится чрезвычайно важная мысль о том, что смягчение наказания за деяние, которое отбывается лицом как и иные случаи реализации обратной силы уголовного закона, осуществляется на основе нового уголовного закона, причем именно взятого в его контексте, т.е. в его нормативных зависимостях от других правовых норм, и не может поэтому ограничиваться никакими нормами, не имеющими отношения к новому уголовному закону.

Иные правовые позиции, выраженные в Постановлении Конституционного Суда РФ. Суд, в частности, указал, что ст. 54 Конституции РФ, п. 1 ст. 15 Международного пакта о гражданских и политических правах не содержат в себе норм, ограничивающих действие закрепленных в них правил в зависимости от видов правонарушений, категорий лиц, их совершивших, или каких-либо иных обстоятельств.

Конституционный Суд на этой основе конкретизировал положения ст. 10 УК РФ, выделив в дополнение к кругу лиц, о которых говорится в этой статье, также и правовые формы, в которых произошло иным образом улучшение положения названных лиц. Суд указал на необходимость обеспечения реализации материально-правовых предписаний в любой стадии производства по делу.

В Постановлении говорится: "Так же и по буквальному смыслу части 1 ст. 10 УК РФ закон, улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу и подлежит применению в конкретном деле также независимо от того, в чем выразилось улучшение положения этого лица - в отмене квалифицирующего признака преступления, уменьшении нижнего и (или) верхнего пределов санкции статьи Особенной части УК, изменении в благоприятную сторону для осужденного правил назначения наказания или в чем-либо ином, а также независимо от стадии производства по уголовному делу, в которой подлежит разрешению вопрос о применении нового закона, смягчающего ответственность за преступление".

Это же положение распространяется Конституционным Судом и на ч. 2 ст. 10 УК РФ.

Конституционный Суд сформулировал правовую позицию, согласно которой смягчение назначенного по приговору суда наказания по новому уголовному закону предполагает применение общих начал наказания, и такое смягчение должно осуществляться в пределах, определяемых всей совокупностью норм УК РФ, содержащихся и в Общей, и в Особенной его частях.

По существу это означает, что ранее установленные фактические обстоятельства дела получают новую оценку уголовно-правового характера. Суд исходит из предписаний нового уголовного закона, которые, повторим, могут требовать и иного применения предписаний статей УК РФ, связанных с этим новым законом.

Следовательно, ограничительное толкование ч. 2 ст. 10 УК РФ как допускающей возможность снижения назначенного осужденному наказания только до верхнего предела санкции соответствующей статьи Особенной части УК РФ не вытекает из буквального выражения и смысла данной нормы, равно как не вытекает и из положений Конституции РФ, предопределяющих ее содержание и значение в системе действующего уголовно-правового регулирования.