PravoinWeb

Во-первых, право изъятия имущества не может быть каким-либо гражданским правом и имеет своим источником административную компетенцию, позволяющую осуществлять правомерное насилие в отношении владельца (ведь без силы, как уже говорилось, владение не может быть ни получено, ни продолжено).

Во-вторых, административный орган, имеющий право (компетенцию) изъятия вещи, не может, как уже говорилось, считаться законным владельцем в смысле ст. 305 ГК РФ и вообще в сфере частного права как потому, что ему не представлен виндикационный иск, в котором он, кстати, и не нуждается, так как имеет более простые и действенные юридические средства против владельца, так и потому, что никак не связан в своем праве (компетенции) с собственником и его компетенция не производна от права собственности. Меры по изъятию имущества, осуществляемые административными органами, не являются мерами защиты гражданского права.

В-третьих, административный орган не может иметь собственного интереса в имуществе и в принципе не имеет владельческой защиты, тем более - защиты права, как об этом уже говорилось. Насильственные посягательства против административных органов отражаются не владельческими средствами и не в порядке самозащиты, а полицейскими средствами, данными им в силу компетенции.

В-четвертых, компетенция административных органов по изъятию имущества возникает вместе с определенным юридическим актом (например, возбуждением исполнительного или административного производства, уголовного дела) и прекращается соответствующим актом (обычно - прекращением соответствующего производства), после чего отпадают основания для изъятия имущества и оно должно быть возвращено владельцу.

Пренебрежение владением и снисходительное отношение к несанкционированному и бессмысленному насилию, вообще характерное для отечественного уклада, в сфере взаимоотношений владельцев и административных органов проявилось в неоправданно широком полицейском вмешательстве в сферу владения. В частности, поводом для изъятия имущества становились таможенные нарушения, совершенные третьими лицами, долги бывшего собственника, ранее совершенные хищения имущества. Во многих случаях административное изъятие мотивировалось не защитой права собственности (таких функций вообще нет у государственных органов, действующих по своей инициативе), а отсутствием права на имущество у владельца, хотя таких функций административные органы также не имеют. Неявным образом проявлялась вполне патриархальная идея восполнения государством отсутствующего или бездействующего собственника, позволяющая все, что возможно, " отписать на государя".

Интересно сопоставить российскую практику с правилами, сформулированными английским судом в деле "Costello v. Chief Constable of Derbyshire Constabulary". Полиция, подозревая, что автомобиль "Форд эскорт" был похищен Костелло или с его ведома, изъяла у него этот автомобиль в июле 1996 г. (Костелло не мог доказать свое право собственности). При этом полиция опиралась на предоставленное ей законом (в частности, законами о статусе полиции и о доказательствах по уголовным делам) право задержания и изъятия вещей. К январю 1997 г. установленные законом цели изъятия были исчерпаны, однако полиция отказалась возвращать автомобиль. Костелло обратился с иском об истребовании автомобиля.

Позиция полиции (ответчика) была основана на двух тезисах: 1) никакого владельческого или иного титула не имеется у вора или последующего получателя похищенного имущества, следовательно, полиция не обязана возвращать автомобиль Костелло, но только действительному собственнику или его правопреемникам; 2) даже если владельческий титул принадлежит вору или последующему получателю, то тем не менее у полиции нет обязанности вернуть похищенное вору или приобретателю этого имущества.