PravoinWeb

<1> Эрделевский А. М. Об истребовании имущества у добросовестного приобретателя // Хозяйство и право. 2005. N 5. С. 8.

В результате выяснения обстоятельств недобросовестности приобретателя, отразившего виндикационные притязания с помощью исковой давности, вновь возникает вопрос о наличии у него субъективного права на имущество. Ведь в основе получения имущества лежит ничтожная сделка. Именно она указана в качестве основания в государственном реестре и свидетельстве о регистрации. Насколько в этом случае будет легитимным нахождение вещи у приобретателя и дальнейший ее оборот. Государственная регистрация не может санкционировать недобросовестное приобретение чужого имущества. Поэтому регистрация должна быть аннулирована. Тогда имущество обречено попасть в режим "задавненного". Подобная перспектива не устраивает ни собственника, ни приобретателя, ни имущественный оборот в целом. Вместе с тем иного выхода действующее законодательство не предлагает.

Точка зрения о попадании имущества в режим задавненного (ст. 234 ГК РФ) после отражения добросовестным приобретателем виндикационных притязаний собственника по правилам ст. 302 ГК РФ вызывает возражения. Основное из них сводится к тому, что у владельца по давности собственник может истребовать имущество (п. 4 ст. 234 ГК РФ), а добросовестный приобретатель при наличии условий п. 1 ст. 302 ГК РФ защищен от истребования имущества собственником <1>. Как видим, за исключением возможности виндикации имущества собственником, правовое положение давностного владельца и добросовестного приобретателя мало чем отличаются.

<1> См.: Рахмилович В.А. О праве собственности на вещь, отчужденную неуправомоченным лицом добросовестному приобретателю (к вопросу о приобретении права от неуправомоченного лица) // Проблемы современного гражданского права: Сб. ст. памяти С.Н. Братуся. М., 2000. С. 134.

Если ответчику после отражения виндикационных притязаний собственника с помощью условий, предусмотренных п. 1 ст. 302 ГК РФ, не зарегистрировавшему свое право на имущество до предъявления к нему виндикационного иска, отказать в давностном владении по правилам ст. 234 ГК РФ, тогда нахождение у него имущества вообще выпадает из правового регулирования.

Неуклонное стремление отдельных авторов автоматически считать ответчика по виндикационному иску, отразившего притязания собственника, новым собственником вещи приводит к весьма неожиданным результатам.

Так, Д. О. Тузов, обсуждая известное Постановление Конституционного Суда РФ от 21 апреля 2003 г. N 6-П "По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева", приходит к следующему выводу: " .учитывая, что право на вещь, принадлежащее добросовестному приобретателю, не зависит от каких бы то ни было иных прав на ту же вещь и, более того, противопоставляется им в виндикационном процессе, думается, что добросовестный приобретатель рассматривается законом в качестве собственника спорной вещи с момента ее приобретения, и именно в силу этого в отношении его невозможна ее виндикация" <1>. Из этого тезиса получается, что истец и ответчик в виндикационном процессе имеют одинаковый правовой статус по отношению к спорной вещи: и тот, и другой являются собственниками. Такая идея близка к юридической утопии.

<1> Тузов Д.О. Продажа чужой вещи и проблема защиты добросовестного приобретателя в российском гражданском праве // Вестник ВАС РФ. 2007. N 1. С. 10.

3. Для исключения подобного явления из правоприменительной практики и с целью реализации обозначенного имущественного интереса собственнику надлежит использовать виндикационный иск, так как данное притязание всегда направлено на вещь и не обусловлено наличием обязательственной связи по поводу спорной вещи между собственником и незаконным владельцем. Виндикация проистекает из вещных правоотношений, а реституция - из обязательственных, поэтому каждое из этих юридических явлений не может служить дополнением или частью другого.