PravoinWeb

Третий - необходимость для многих стран, если не повсеместно, преодоления реального кризиса уголовной политики, уголовной юстиции, уголовного права, который проявляется в росте преступности при усилении репрессии и несоразмерной затрате социальных ресурсов, включая прежде всего человеческие.

Каждый из этих факторов, в сущности, является интегральным, и за ними стоят многочисленные социальные процессы, причем интенсивно развивающиеся. К примеру, неудовлетворенность потребности в действительном выражении общественных ожиданий связана с неадекватностью собственно профессиональной, в частности криминологической, информации и в большей степени с определенным отчуждением власти и ее аппарата от реальных общественных потребностей. Независимое от этого усиление потребности в информации связано с процессами глобализации, интенсификацией транснационального обмена, появлением так называемой новой преступности, что, в свою очередь, объясняется изменениями в сфере экономики, и прежде всего процессами глобализации, интенсификации оборота денег, товаров, расширением свободы передвижения, появлением значительной сферы по существу паразитических социальных отношений, необходимостью борьбы с терроризмом и пр. Неудовлетворенность наличной криминологической информацией связана с тем, что она нередко представляет собой манипулирование сомнительными исходными данными, почему и не превращается в управленческие решения и даже в сколько-нибудь реалистические гипотезы. Наконец, за кризисом уголовного права стоят беспомощность общества и иногда хуже - то, что является имитацией усилий путем принесения ритуальных жертв на алтарь общественного мнения, требующего необоснованного усиления репрессии в ситуациях, когда для этого нет оснований.

Позиции адресатов дискурса о преступности. В современных условиях представляется крайне важным понять действительное отношение общества к преступности и активизировать его участие в формировании уголовной политики на основе необходимого и притом реального, действительного общественного согласия. Трудность здесь состоит в том, что все граждане нашей страны вправе влиять на формирование уголовной политики, но далеко не все они обладают необходимой информацией и навыками ее использования или хотя бы представлениями о необходимости этого.

Во многих странах, если не повсюду, на первый план выдвигаются от имени общества требования усиления репрессии, введения новых уголовно-правовых запретов. Трудно судить, является ли это требованием большинства или "шумного меньшинства". Для этого необходимо общими усилиями проанализировать адекватность потребностям воздействия на преступность сложившихся в обществе традиционных понимания и оценки преступности как социального феномена. Вероятно, нужно расширить научную базу современного понимания процессов преступности за счет более плотного внедрения в правосознание граждан, социальных групп, общества собственно политических, социальных, экономических знаний, одновременно преодолевая узко профессиональный, нередко ведомственный, технократический подход к информации о феномене преступности. Наконец, следовало бы попытаться институционализировать использование в сфере уголовной политики возможностей общественного дискурса, устанавливая, возможно, определенного рода ответственность, хотя бы политическую, профессиональную, моральную за пренебрежение общественным мнением и искажение общественного правосознания. Это, с одной стороны, может позволить с новых позиций проверить "действительность", регулятивную способность получаемой профессиональным путем криминологической информации, а с другой - определив действительное волевое и оценочное отношение общества к преступности, повысить эффективность борьбы с преступностью и обеспечить большую ее социальную поддержку.