PravoinWeb

- вводя уголовно-правовой запрет, законодатель должен решать ряд задач, в частности, описать деяние, установить или выявить его противоправность, определить условия и содержание вины, а также на основе некоторых предпосылок конституировать такую общественную опасность деяния, которая необходима и достаточна для объявления его преступлением.

Законодатель при этом обязан, руководствуясь ч. 2 ст. 2 УК РФ, пройти путь от установления того, что деяние (система деяний - поведение), которое является предметом правотворчества, опасно, до признания его (их) общественно опасными. Таков уголовный закон, и по нему обязателен переход от признака опасности деяния до признака его общественной опасности (при наличии иных признаков). Правоприменитель, вполне понятно, по общему правилу, если он не подвергает сомнению конституционность уголовно-правового запрета, связан решением законодателя. Все, что общественно опасным (при наличии иных признаков) признал или не признал законодатель, связывает правоприменителя. Однако эта связанность аналогична связанности иным содержанием уголовно-правового запрета. Общественная опасность деяния как оцениваемого правоприменителем социального факта в каждом случае еще подлежит установлению, причем как по ее наличию в принципе, так и по характеру и по степени данной общественной опасности в данном случае.

Из этого вытекает, что правоприменительная практика нуждается в такой характеристике законодателем общественной опасности, которая уменьшает существующую неопределенность этого понятия и содержит в себе такие свойства либо параметры, которые позволяют утверждать или отрицать наличие этого признака как применительно к сфере поведения, являющегося предметом криминализации, так применительно к оценке отдельного деяния. При этом особое внимание следует уделять признакам, получающим иное содержание в новых условиях, а именно характеристике общественно опасных последствий преступления, мотивам и целям деяния, в особенности понятию корыстной цели, вряд ли пригодному для характеристики экономических преступлений.

Приемы описания общественной опасности в процессе уголовного правотворчества. На уровне теории, да и в правотворческой практике кажется самоочевидным, что уголовно-правовой запрет должен быть аргументирован раскрытием содержания общественной опасности, причем так, чтобы эта аргументация могла быть подвергнута проверке. Проблема, однако, связана с аргументацией, обоснованием решений такого рода. Ведь правовые запреты могут быть не обязательно уголовно-правовыми. Они могут быть сформулированы не в уголовном законе, а их нарушение может влечь различную ответственность. Это весьма наглядно, в частности, показывает круг запретов, содержащихся в КоАП РФ, которые путем формального описания деяния по существу воспроизводят уголовно-правовые запреты.

Законодатель, повторим еще раз, принимая уголовно-правовые предписания, должен опираться на некоторые реалии их оценки <1>. Он связан Конституцией РФ и действует в ее рамках. Но Конституция не дает позитивной характеристики ни опасности, ни общественной опасности деяния. Поэтому законодатель вначале должен самостоятельно, но на основе конституционной и уголовно-правовой доктрины, используя самую различную фактическую информацию, решать, является ли поведение опасным, а затем и общественно опасным, либо что оно вообще не опасно, либо опасно, но не общественно опасно. При этом законодатель обязан "заложить" в свое решение представление об общественной опасности и сделать это так, чтобы быть понятым правоприменителем.