PravoinWeb

В юридико-техническом плане данный подход обязывает, с одной стороны, исследовать такие различные правовые феномены, как объект уголовно-правовой охраны и объект преступного посягательства, а с другой - построить и исследовать иерархическую характеристику нарушений охраняемых благ: угроза, опасность, вред - с последующим раздроблением и дифференциацией каждого из этих понятий - элементов состава общественной опасности. К сожалению, законодатель часто этого не делает.

Покажем это на примере кражи. Профессор Б.В. Волженкин в полном согласии с действующим законом и господствующим мнением писал, что кража - совершенное с корыстной целью противоправное безвозмездное тайное изъятие и обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившее ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества.

Строго говоря, здесь дан лишь один явный показатель общественной опасности - "тайное" и в известной мере - причинение ущерба. Остальные показатели, в частности "с корыстной целью", "безвозмездное", скорее содержат в себе эмоциональный заряд, указывая на нечто негативное, чем действительно выявляют общественную опасность данного деяния. С корыстной целью, т.е. для получения некоторой выгоды, денег, оплаты, люди работают. Они не обязаны любить свою работу. Безвозмездно можно изъять благотворительную помощь, не имея для этого достаточных оснований и пр. Именно поэтому в свое время и возникли проблемы, связанные с фактической частичной декриминализацией кражи при введении административной ответственности за хищение чужого имущества стоимостью до пяти МРОТ. Законодатель был вынужден указать на общественную опасность такого деяния путем введения признака, его действительно отражающего, а именно "кража, совершенная из одежды, сумки или другой ручной клади, находившейся при потерпевших".

Однако возникает и общая проблема. Состоит она в том, что основные составы деяний часто описаны так, что на их основе крайне сложно построить состав общественной опасности (или выявить его содержание). Осознание этой проблемы, на наш взгляд, открывает новые направления в науке уголовного права и работа над ней весьма полезна для практики. Одной из ее составляющих является исследование общественной опасности отягчающих и смягчающих признаков, что, например, сделано в интересной работе Т.А. Лесниевски-Костаревой <1>.

--------------------------------

<1> См.: Лесниевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности. Теория и законодательная практика. 2-е изд. М.: Норма, 2000.

Но в целом эта задача должна решаться, по-видимому, несколькими путями: а) за счет расширение круга основных составов деяний; б) на основе поиска показателей общественной опасности, пригодных для всех, некоторых или только единственного уголовно-правового запрета; в) путем повышения определенности понятийного аппарата.

Во всяком случае, показатели общественной опасности должны обязательно соотноситься с основным составом деяния и только на этой основе указывать на изменения степени общественной опасности, которые позволяют сформировать квалифицирующие и привилегированные составы; при этом следует, вероятно, признать, что состав, в котором появляются новые признаки общественной опасности скорее всего является самостоятельным, а не квалифицирующим и не привилегированным.

Например, сейчас может ставиться вопрос о введении показателей общественной опасности в ст. 136 УК РФ, поскольку нарушение равенства может и не быть общественно опасным; ст. 138 УК РФ, ибо не всякое нарушение, например тайны переписки, делает легитимным и справедливым применение уголовной ответственности; ст. 139 УК РФ, как незаконное проникновение соседки в квартиру из любопытства, якобы пришедшей просить соли, также вряд ли повлечет уголовную ответственность, но формально повлечь может; ст. 141 УК РФ, в которой не раскрывается понятие воспрепятствования осуществлению избирательных прав, а значит, дама, задержавшая своего мужа дома, также может быть привлечена к уголовной ответственности.