PravoinWeb

Как видно, проследить смешение вещных элементов с обязательственными можно прежде всего на примере основного обязательственного правоотношения - договора <1>. Этому способствует то, что обязательства, порожденные договором, направлены чаще всего на переход вещи от одного лица к другому. При этом указанный переход осуществляется в результате исполнения одним из контрагентов - должником лежащей на нем обязанности. Так происходит в договоре купли-продажи, когда продавец во исполнение своей основной обязанности передает товары (имущество) в собственность контрагенту-покупателю. Аналогичная обязанность может лежать и на обеих сторонах. Пример - договор мены, из которого у каждой из сторон возникает обязанность передать один товар контрагенту в собственность и корреспондирующее с ней право - требовать от другой стороны предоставления взамен переданного товара в обмен другого (ст. 567 ГК).

<1> Римскому праву были известны различные случаи, при которых возникала необходимость прибегать к смешанным конструкциям и применительно к отношениям квазидоговорным. В.М. Хвостов показал это на примере легата: "Легатарий имеет против лица, обремененного легатом, частью вещные, частью обязательственные иски . Вещные права приобретаются легатарию в том случае, если наследодатель отказал легатарию собственность или jus in re на вещь, которая принадлежит самому наследодателю или на которую сам наследодатель имел соответственно jus in re. Если легатарий откажется от легата, то вещное право остается за последним. Так, как если бы легатарий никогда не приобретал его" (Хвостов В.М. Система римского права: Учебник. М.: Спарк, 1996. С. 501). И одновременно выделяется обязательственный иск, который легатарий приобретает из самого обязательного отношения (Там же).

Приведенное позволило сделать вывод: наделение объекта соответствующих правоотношений исключительно признаками "вещных" становится в ряде случаев недостаточным. И тогда законом может быть предусмотрено применительно к ним использование определенных элементов, присущих обязательственным правоотношениям. В этой связи М.М. Агарков обращал внимание на то, что "в древнейшем римском праве обязательство тесно примыкало к вещному праву и представляло собой в потенции вещно-правовую зависимость личности должника и его имущества в целом" <1>. В то же время подчеркивалась присущая и современному праву особенность: "вещные и обязательственные права нередко сближаются" <2>. В Риме подобное сближение выражалось прежде всего в расширенном представлении о понятии "res", которое охватывало, помимо собственно вещи, также и права <3>.

<1> Агарков М.М. Указ. соч. С. 172.

<2> Там же. С. 26.

<3> Имея в виду римское право, Д.В. Дождев особо выделяет то, что "специальный аспект учения о бестелесных вещах состоит в том, что даже права могут считаться объектом обладания" (Дождев Д.В. Римское частное право. М.: Норма, 1997. С. 325).

Как отмечал по этому же поводу К. Митюков (Митюков К. Система римского гражданского права. 1983. С. 33), "права на вещи и права по обязательствам составляют имущество известного лица. Лицо имеет эти права главным образом для самого себя и для своей семьи, и в конечном результате те и другие представляют собой частные, экономические интересы лиц. В юридической жизни имущество встречается не только как сумма отдельных материальных прав, но и как органическая совокупность этих прав, как нечто целое, отдельное от своих составных частей" (universitas)".

ГК РСФСР 1922 г., определяя объекты права собственности, использовал термин "имущество". И этому не противоречило то, что в отдельных статьях его главы, посвященной праву собственности, выделялось "право собственности на вещь" (среди других имелась в виду ст. 66 данного Кодекса, в силу которой право собственности на вещь переходит на основании договора между отчуждателем и получателем). Можно указать в этой связи на нормы того же Кодекса, которые были посвящены некоторым видам договоров. Так, применительно к купле-продаже, целью которой был признан переход имущества в собственность другой стороны, предметом договора называлось "всякое имущество, не изъятое из гражданского оборота" (ст. 181 ГК). В отдельных статьях, посвященных договору купли-продажи, подчеркивалось распространение данного договора на вещи вообще или только на индивидуально-определенные вещи (пример - ст. 191 ГК). Вместе с тем в рамках одноименной главы допускалась в виде общего правила продажа долгового требования или другого права (ст. 202 ГК), купля-продажа как строения, так и права застройки (ст. 185 ГК). Отмеченное могло означать, что покупатель соответствующего права становился его (права) собственником. Не случайно поэтому и ст. 294 ГК выделяла в составе общего имущества ликвидируемого простого товарищества вещественные вклады, противопоставляя их тем самым вкладам, которые не являлись таковыми (вещественными).