PravoinWeb

Нужно отметить, что передача вещи не является "соглашением" о передаче владения, как полагает Г.С. Васильев <1>. Соглашение, т.е. сделка, направлено на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей (ст. 153 ГК). Но владение - это не право или обязанность, и по его поводу соглашение не может быть заключено. Владение - это факт. А для возникновения фактов соглашения не заключаются.

1> Васильев Г.С. Передача движимой вещи // Вестник ВАС РФ. 2006. N 12. С. 21.

Передача владения - это исполнение обязательства и, стало быть, способ его прекращения. Только в этом смысле его и можно считать сделкой (причем это мнение отнюдь не бесспорно). В этой сделке воля в любом случае направлена не на передачу владения, а на прекращение обязательства. А главное, само обязательство передать вещь возникло из соглашения, которое уже имело место в прошлом, и нового соглашения для передачи владения, конечно, не требуется (вообще, эта фигура бессмысленного удвоения непременно возникает всякий раз, когда исполнению придаются не свойственные ему качества).

Здесь имеет смысл обсудить и ту ситуацию, когда право собственности по условиям договора купли-продажи (или иного договора об отчуждении вещи) переходит ранее, чем исполняется договор в части передачи вещи. Сохраняет ли здесь юридическое значение надлежащее исполнение договора (и тем самым - является ли передача владения юридическим фактом)?

Полагаю, что сохраняет. Если переход права собственности состоялся раньше исполнения договора об отчуждении вещи в части ее передачи, то до передачи продавец (будем ориентироваться на куплю-продажу, что предполагает, конечно, распространение наших выводов и на иные договоры об отчуждении/приобретении) становится законным владельцем. Если у законного владельца вещь отбирается против его воли, то он приобретает право на истребование вещи, в том числе и от собственника.

В этой ситуации нужно уточнить еще вопрос: является ли тогда собственник незаконным владельцем своей вещи?

Мы исходим из смысла ст. 301 ГК и считаем, что незаконный владелец владеет против воли собственника. Понятно, что этот вывод не может распространяться на самого собственника. И дело не в том, что презюмируется воля лица на все его действия. Более точно иное соображение: собственник не может вступать с собой в соглашения, в том числе соглашения по поводу получения права на вещь.

Для первоначальных способов приобретения права собственности производность владения (а незаконное владение - производно от воли собственника) и вовсе утрачивается.

Поэтому для владения самого собственника теряют смысл понятия законного и незаконного владения постольку, поскольку эти понятия созданы законом для квалификации позиций сторон в процессе об истребовании вещи. Иногда, впрочем, законодатель употребляет термины "законный владелец", "законное владение", не имея в виду спор о вещи, а скорее для обозначения какого-либо права на вещь без его точного указания (например, в подп. "б" п. 1 ч. 2 ст. 82 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ) говорится о том, что вещественные доказательства возвращаются их законному владельцу). В подобных случаях к законным владельцам может быть отнесен и собственник. Пожалуй, не будет ошибкой сказать, что собственник может рассматриваться среди законных владельцев, упоминаемых соответствующей нормой закона, тогда, когда не имеется в виду спор об истребовании вещи или по крайней мере о принадлежности вещи <1> с самим собственником; в последнем случае он должен именоваться только собственником.