PravoinWeb

Повторяемость нарушений владения и привела к возникновению самой проблемы. Если владение - это процесс осуществления власти, господства, т. е. приложения силы к вещи, то и прерван, нарушен этот процесс может быть только силой. Таким образом, в центре проблемы владения всегда находился вопрос силы и отражения насилия. Понятно, что этот вопрос приобретает юридический характер, если учесть, что право возникает для устранения, исключения насилия частных лиц по отношению к частным лицам.

Применительно к владению уже в классическом праве был провозглашен принцип недопущения насилия независимо от права на вещь. Впоследствии признаком цивилизованности стало прежде всего уважение к этому принципу.

Понятно, что если мотивом насилия является интерес в вещи, то объектом насилия оказывается владелец, так как именно в его физической власти находится вещь. Речь идет, стало быть, о защите личности в сфере частных отношений. Именно поэтому цивилисты уже несколько веков говорят о том, что защита владения представляет собой самое важное условие цивилизованности, кульминацию частного права. Но советское право являло собой не сферу исключения силы, сферу частной свободы, а сферу более или менее упорядоченного тотального насилия над частными лицами, в том числе в экономике. Вероятно, поэтому и защита владения была ему чужда. Нынешняя ситуация в юридическом усвоении владения курьезна тем, что при заметном пренебрежении самой идеей владения (высказываются даже не лишенные умиления взгляды об особенной ценности, заключенной в невинности правосознания практикующих юристов, в том числе - судей, не различающих вообще владения) разработка идет по совершенно бессмысленному пути втискивания владения в систему субъективных прав <1>, к числу которых оно относиться не может и не должно, вместо включения владения как объекта защиты в текст ГК по примеру любого европейского права, по примеру русского права дореволюционного времени.

<1> Нужно еще и еще раз отметить, что ограничение владения одной только ст. 305 ГК оставляет без всякого внимания (а по существу - содержит поддержку) то, что незаконное, фактическое владение никак не защищено от самоуправства, что личность в частных отношениях по-прежнему лишена самоценности.

Квалификация владения как явления фактического, а значит, в известных случаях (когда его поминает закон) как юридического факта предполагает ряд естественных уточнений.

Конечно, владение не является каким-либо одним юридическим фактом, ведь закон упоминает этот факт в самых разных нормах и тем самым придает ему самые разные качества.

Для возникновения права собственности значение имеет способ получения владения, действия сторон при переходе владения. Если передача права собственности - метафора и такого действия на самом деле не совершается <1>, то передача владения - это вполне реальные действия прежнего и будущего владельца. Применительно к исполнению обязательства об отчуждении вещи они могут выступать как поступок или сделка, в зависимости от того, как будет квалифицироваться исполнение обязательства <2>. В любом случае только такая передача владения, которая выступает как надлежащее исполнение обязательства, порождает у приобретателя право собственности, а в случае недействительности сделки создает возможность добросовестного (незаконного) владения.

<1> Подробнее этот вопрос изложен в статьях: О действительности продажи чужого имущества // Вестник ВАС РФ. 2003. N 9; Правомочие и полномочие в механизме возникновения гражданских прав // Хозяйство и право. 2004. N 11 - 12.

<2> Подробнее см.: Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. М., 2005. С. 27 и след.