PravoinWeb

Отсюда возможно и вмешательство национальных государственных властей в Сеть через выработку законодательства, регулирующего процессы кодирования. Многие правительства оценивают как серьезную угрозу факт невозможности дисциплинарного воздействия на виртуальное пространство и его участников централизованными законодательными средствами. В настоящее время они все больше и больше отходят от гипотезы, что было бы возможно применять только национальное законодательство к виртуальному пространству. Они теперь намного лучше понимают феномен Интернета и его особые характеристики, которые часто противятся регулированию посредством территориальных законов, принятых центральной властью. Тем не менее определенные территориальные законодательные вмешательства будут иметь место в юридическом регулировании инфосферы и являться закономерными.

Например, в упомянутой статье Л. Лессига указывается на случаи в секторе телекоммуникаций, когда специальное законодательство (например, Закон о цифровой телефонии) оказывает косвенное воздействие и на другие виды информационной деятельности. Так, Конгресс США принял Закон, требующий от телефонных компаний, чтобы они выбирали сетевую архитектуру, которая облегчает радиоперехваты <1>. Указанный Закон является наглядным примером законодательного вмешательства в Сеть, стремящегося изменять правила, установленные "архитектурой" Сети. Можно привести и другие примеры, в частности Закон ФРГ 1997 г. по защите данных в сфере телеинформатики <2>, который отвечает на требования системных мер по сохранению данных в течение определенного времени <3>. Подобные акты не мешает принять и в России, и в рамках СНГ, от этого лишь выиграла бы общая идея формирования разумного права виртуального пространства.

<1> Акт о совершенствовании системы кибербезопасности США (CSEA): Cyber Security Enhancement Act of 2001: Hearing. Washington, 2002. (U.S. Congress, 107. Session, 2). См.: http://permanent.access.gpo.gov/lps42509/77697.pdf.

<2> Речь идет о немецких актах Mediendienste-Staatsvertrag (MDStV) (см.: http://netlaw.de/gesetze/mdstv.htm), а также Teledienste-Datenschutzgesetz (TDDSG) (см.: http://www.kanzlei.de/iukdg_2.htm).

<3> См. подробнее об этом: Greenleaf G. An Endnote on Regulating Cyberspace: Architecture Vs Law? // UNSW Law Journal. Sydney. Vol. 21. No. 2. 1998. P. 593 - 622; http://www.austlii.edu.au/au/journals/UNSWLJ/ 1998/52.html.

Из этого следует вывод: если мы хотим, чтобы преобладали общепризнанные принципы права, фундаментальные ценности и осуществлялась определенная политика в виртуальном пространстве, то необходимо прибегать к разумному законодательному вмешательству в исследуемую область. Следует заставить субъектов интернет-отношений учитывать общие принципы права, такие, как: принцип законности (ст. 15 Конституции РФ), принцип, закрепляющий равенство прав и свобод, равенства возможностей мужчин и женщин, запрет дискриминации (ст. 19 Конституции РФ), принципы вины, справедливости, гуманизма и неотвратимости ответственности (к примеру, ст. 5 - 7 УК РФ), приоритета международных норм, право на свободу труда (ст. 37 Конституции РФ) и объединения (ст. 30 Конституции РФ) и др. Законы реального мира могут накладывать определенные ограничения на использование той или иной системы данных или сетевого протокола.

Анализ показывает, что право виртуального пространства допускает также регулирование Интернета посредством экономической конкуренции, что нужно учитывать при разработке законов для регулирования виртуального пространства. Поэтому сетевые протоколы и платный сервис могут выступать в качестве первого средства установления правил нужного поведения. Этот источник обладает определенным преимуществом по отношению к другим регуляторам ввиду его способности управлять доступом к Сети, исключая деятельность, несовместимую с правилами, установленными в виртуальном пространстве.

В рамках сказанного возникает проблема - Интернет и "стратегии выхода" субъектов (участников). Она сводится к тому, что способность субъектов (участников) Сети "оставлять" среду сама по себе составляет форму регулирования. "Архитектура" Интернета предоставляет эту возможность, ибо лишена любого механизма централизованного регулирования. В Интернете не существует единой точки, в которой (или по которой) все сделки или информация должны протекать или осуществляться в строгой форме. Из этого следует, что все узлы Сети действительно равномощны, все они и каждый в отдельности способны выполнять ключевые функции маршрутизации информации.