PravoinWeb

<1> Как справедливо отмечает Ю.К. Толстой, относительные правоотношения могут существовать и между участниками общей собственности (См.: Гражданское право: Учебник. 1-е изд. / Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. Ч. 1. С. 287 (автор главы -Ю. К. Толстой). Причем это не только правоотношения по владению и пользованию вещью (ст. 247 и ст. 253 ГК РФ). На наш взгляд, к ним можно отнести и ряд связанных с "наращиванием" общей собственности правоотношений из договора простого товарищества. Хорошо известно, что в договоре простого товарищества каждая из сторон одновременно выступает сособственницей предмета договора.

Аргумент четвертый. В.К. Райхер полагает, что отраженным действием на третьих лиц обладают не только ограниченные вещные права, но и права обязательственные <1>.

<1> См.: Райхер В.К. Указ. соч. С. 187 - 198.

Отдельные внешние проявления не только вещных, но и обязательственных прав в виде правомочия следования, преимущественный (в частности, перед залоговыми правами) характер, право старшинства, о которых пишет В.К. Райхер, действительно имеют место. Однако в силу своей единичности они не могут повлиять на вывод о существовании вещных прав и самостоятельности их признаков.

Не могут повлиять на окончательный вывод и иные примеры внешнего воздействия обязательственных прав, которые приводит в своей работе В.К. Райхер: "ломка" конкурирующими кредиторами претензий друг друга при предъявлении последних к юридическому лицу-банкроту, возможность защитить обязательственное право не только в случае его нарушения кредитором по обязательству, но и любым третьим лицом.

Дело в том, что характер внешнего воздействия вещного права в корне отличается от внешнего воздействия прав обязательственных. Будучи абсолютными по своей структуре, вещные права воздействуют на всех третьих лиц, включая собственника вещи, побуждая последних не нарушать вещное право. Если право нарушено, спор идет по поводу возврата вещи, и лишь затем в качестве акцессорного решается вопрос о возмещении убытков. В правоотношениях же относительного типа обязанность не нарушать чужое право возлагается только на сторону в правоотношении.

Предоставляемая гражданским законодательством возможность защищать обязательственное право с помощью иска против третьих лиц о возмещении убытков, на которую указывает В. К. Райхер, вывод о коренном различии в характере внешнего воздействия вещного и обязательственного прав не меняет. Ведь речь идет не о возврате самой вещи, а о возмещении убытков. Весьма показательна в этом смысле ст. 461 ГК РФ, регулирующая последствия изъятия вещи третьими лицами у покупателя по основаниям, возникшим до исполнения договора купли-продажи. Продавец обязан возместить убытки покупателю, если не докажет, что покупатель знал или должен был знать о наличии оснований для изъятия вещи. Вопрос о возврате самой вещи не ставится.

Аргумент пятый. В.К. Райхер пытается доказать относительную природу большинства ограниченных вещных прав через анализ прав на собственные вещи (jura in re sua), существование которых допускается отдельными законодательствами <1>.

<1> См.: Райхер В.К. Указ. соч. С. 188 - 196.

Нельзя не согласиться с общим выводом В.К. Райхера о том, что право на собственную вещь не однородно с ограниченным вещным правом (правом на чужую вещь) и, строго говоря, независимым от права собственности правом вообще не является <1>. Оно представляет собой своеобразный юридический прием, а также отображение некоторых особых свойств права собственности. Поскольку признание возможности существования прав на собственную вещь лишь запутало бы картину выявления конкретного вещного права, их существование нашим законодательством исключается. Согласно п. 2 ст. 216 ГК РФ ограниченные вещные права на данную вещь могут принадлежать только лицам, не являющимся ее собственниками.

<1> Там же. С. 189.

Мало что добавляет в копилку аргументов в пользу отказа от категории вещного права и отношение В.К. Райхера к признанию вещи бесхозяйной. Каким образом тот факт, что собственник на момент признания вещи бесхозяйной неизвестен, может повлечь за собой вывод об относительном характере ограниченного вещного права владельца вещи, непонятно. Даже если признать, что владение в силу приобретательной давности сформулировано в ст. 234 ГК РФ скорее как право, нежели как факт (состояние) <1>, дальнейшее его превращение в право собственности на движимую вещь (п. 2 ст. 225 ГК РФ) может произойти не в силу потенциальной относительной связи с собственником, о которой пишет В.К. Райхер <2>, а в силу того, что одно право на вещь по основаниям, предусмотренным в законе, превратится в другое. Процедура признания права собственности на бесхозяйную недвижимую вещь, предусмотренная п. 3 ст. 225 ГК РФ, и вовсе исключает действенность данного аргумента В.К. Райхера.

<1> См. об этом, в частности: Коновалов А.В. Владение и владельческая защита в гражданском праве. С. 24 - 25, 176 - 180.