PravoinWeb

Аргумент третий. Как было уже отмечено, В.К. Райхер приходит к выводу о том, что между собственником и обладателем ограниченного вещного права складываются относительные правоотношения. Именно они, по его мнению, составляют сущность "ограниченного вещного права". Какие-либо непосредственные отношения между обладателем ограниченного вещного права и третьими лицами, которые обычно позволяют признавать эти права абсолютными, по его мнению, отсутствуют <1>.

<1> См.: Райхер В.К. Указ. соч. С. 146, 153 - 162, 177 - 178.

Есть основания полагать, что на момент написания В. К. Райхером своей работы тезис о том, что между собственником и обладателем ограниченного вещного права складываются определенные обязательственные отношения, мог многих удивить и даже заставить отказаться от попыток признания ограниченного вещного права абсолютным. Дело в том, что этот вывод носит во многом первопроходческий характер и вряд ли может быть опровергнут. Относительные правоотношения между собственником и застройщиком, залогодателем и залогодержателем, собственником и владельцем сервитута, собственником и обладателем права хозяйственного ведения и т.д., безусловно, существуют. Чаще всего они возникают из договора, который дает начало самому вещному праву (право застройки, право сервитута и др.), но могут иметь и иное основание. Так, решение собственника о закреплении за унитарным предприятием государственного имущества на праве хозяйственного ведения и факт передачи имущества конкретному предприятию (п. 1 ст. 299 ГК РФ) дают начало целой группе относительных правоотношений, которые возникают между собственником и унитарным предприятием по поводу распоряжения этим имуществом (п. 2 ст. 295 ГК РФ, ст. ст. 18, 19, 22, 23 Федерального закона от 14 ноября 2002 г. N 161-ФЗ "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях") <1>. Однако едва ли есть основания считать, что набор обязательственных правоотношений, которые порой возникают между собственником и обладателем ограниченного вещного права, составляет содержание вещного права и является главной целью его приобретения.

<1> СЗ РФ. 2002. N 48. Ст. 4746.

Возьмем взаимные права и обязанности собственника земельного участка и застройщика, которые перечисляет в своей работе со ссылкой на ГК РСФСР 1922 г. В.К. Райхер. Право застройки, хорошо известное еще римскому праву как суперфиций, является правом иметь на чужой земле в течение продолжительного времени на условиях наследственности и отчуждаемости здание или какое-либо другое сооружение. Возникает вопрос: разве правами и обязанностями получить земельный участок под строение и вернуть его вместе со строением государству по истечении 49 лет, уплатить соответствующую сумму за право застройки и получить в случае наступления страхового случая возмещение за строение, о которых пишет В.К. Райхер, содержание права застройки исчерпывается? А почему автор ничего не говорит о правомочии отчуждать и обременять право застройки без согласия собственника (ст. 79 ГК РСФСР 1922 г.), правомочии застройщика владеть и пользоваться по своему усмотрению на протяжении всех 49 лет как самим строением, так и обслуживающим его в хозяйственном отношении земельным участком (ст. 71 ГК РСФСР 1922 г.)? Наконец, не является ли обязанность поддерживать строения в исправном виде (ст. 73 ГК РСФСР 1922 г.) и платить все падающие на застройщика общегосударственные и местные налоги и сборы (ст. 76 ГК РСФСР 1922 г.) своеобразным аналогом ст. 210 ГК РФ 1995 г., которая возлагает бремя содержания имущества на собственника, а в нашем случае на застройщика?

Скорее всего, именно так. Соответственно, бремя содержания имущества застройщик несет не только по отношению к собственнику в рамках обязательственных правоотношений, но и по отношению ко всему обществу. В свою очередь, все третьи лица, включая собственника, обязаны не нарушать вещное право застройки, а если оно все же будет нарушено, то гражданско-правовая защита этого права должна носить абсолютный и вещный характер, в том числе и против собственника. Все, что нами сказано применительно к праву застройки, может быть распространено на иные ограниченные вещные права.

В итоге те обязательственные правоотношения, которые действительно могут складываться между собственником и обладателем ограниченного вещного права <1>, во-первых, носят вспомогательный характер и не должны заслонять сущность ограниченного вещного права, а во-вторых, свидетельствуют о том, что абсолютными в вещном праве являются только обязанность третьих лиц не нарушать вещное право как непосредственное господство лица над вещью и защита этого права. Правомочия собственника (обладателя иного ограниченного вещного права) по владению, пользованию и распоряжению вещью имеют различную степень свободы и в этом смысле являются относительно абсолютными. Отсюда и сама возможность существования относительных правоотношений между собственником и обладателем иного ограниченного вещного права.